Под утро, обычно часам к пяти в наш дом привозят хлеб. Сначала ворчит глохнущий грузовик, скрипят петли, топают шаги, затем, после стука в ворота булочной, и самодовольного «подъем!» происходит само действие, раз и навсегда заведенное, как движение механической игрушки. Если встать и выглянуть из окна, то можно увидеть, как сонные грузчики ныряют в объятый горячим паром фургон и выплывают, будто в замедленной съемке, разгоняя пахучие фиолетовые клубы, толкая впереди себя поддоны с ржаными буханками или буржуйскими батонами белого. Я давно не встаю. Просто лежу с закрытыми глазами, вдыхаю запах свежего хлеба, вслушиваясь в сухое шарканье и глухие удары забрасываемых в кузов освобожденных поддонов. Так, наверное, и меня когда-нибудь обыденно и заученными движениями забросят на деревянном поддоне в кузов и отвезут навсегда, легкомысленно скрипнув петлями на дорожку. От этой надежной мысли приходит мне успокоение, и я отважно засыпаю, зная, что сегодняшний фургон уехал без меня.