"о.Василий не ощущает напрямую своей неполноценности, она расщеплена и спроецирована на окружающих - жену, дочь, сыновей, Мосягина, старосту..."
А, теперь понятно, о чем речь. Ну такое расщепление возникло, вероятно, очень рано, в его детстве, в отношениях с другими людьми. В принципе, так любой человек делает, когда защищается - "когда все вокруг хуже меня, я автоматически лучше их всех".
"Если не трудно, что о смысле и смыслообразовании говорил Юнг, и какая точка зрения сейчас бытует в юнгианских кругах?"
Современная точка зрения на смысл - в сбалансированной книжке швейцарской юнгианки Урсулы Виртц "Жажда смысла", выйдет на русск. яз. через месяц-другой. Эти кусочки текста оттуда.
"Аналитическую психологию можно было бы назвать смыслообразующей психологией, которая описывает самоутверждение, а также опыт - внутренний и духовный – как создающие смысл. Она исходит из того, что психика нуждается в «смысле своего бытия» (Jung 1988), что бессмысленность делает человека больным, а его жизнь - неполной, так как человек остается без внутренней духовной жизни. "Психоневроз есть не что иное как страдание души, не нашедшей смысла" (Jung 1989). Юнг считает, что мы нуждаемся в идеях и убеждениях общего характера, чтобы придать смысл своему бытию-здесь (Dasein), и что целью религиозных символов является их смыслообразующая функция. Следовательно, смысл является главной ценностью, потому что человек может выдержать немыслимые лишения и страдания, если он убежден, что это имеет смысл. Если нам не хватает моральных и духовных ценностей, то наша душа страдает от дезориентированности и тревоги, так как становится «потерянной». Характерными проявлениями кризиса смысла являются самоотчуждение как отчуждение от возможности жить своей жизнью, застой жизненной энергии и замедление становления личности, утрата символической жизни души."
"Смысл был для Юнга чем-то ближайшим, нужнейшим и простым по отношению к повседневной реальности и в то же время существующим a priori независимо от человека, то есть "однажды ограниченное всего лишь Я" и "вечно безграничная Самость", преодолением расщепления между Персоной и Тенью и их увязывание в "единой реальности"."
"В процессе индивидуации человек учится встраивать свое отдельное одинокое Я в более высокий смысловой порядок. Мы ощущаем смысл, когда в сновидениях и фантазиях чувствуем жизнь души, когда нас ведет по жизни то, что не является нашим Я – на языке психологии это Самость, в религиозных формулировках это Бог. В религиозном переживании смысл и бытие могут совпасть, может возникнуть понимание такого просветления, которое Юнг называл «unus mundus»."
"Юнг часто сталкивался с тем, что пациенты уже не могли видеть смысл в своей социальной полезности и поэтому «поневоле встречались с более глубоким и более опасным вопросом о смысле их собственной, индивидуальной жизни" (Jung 1991). Когда наши пациенты в ходе терапии ищут то, что наполнит их жизнь смыслом, архетипическая потребность в осмысленности находит свой отклик и внутри нас. Юнг задавался вопросом, как мы ведем себя, когда понимаем, что пациент страдает от того, «что не знает любви, а знает лишь сексуальность, что у него нет веры, так как его ужасает слепое поклонение, что у него нет надежды, так как не осталось иллюзий насчет мира и жизни, и что у него нет знания, так как он не нашел своего смысла" (Jung 1988)."
"В аналитической психологии различают три уровня смысла, соответствующие трем уровням сознания: отношение к миру, отношение к себе и отношение к трансцендентному (Schock 1994). Понятие целостности включает в себя как целостность индивида и его внутреннего мира, так и целостность абсолютной тотальности смысла, а значит, связано с религиозной размерностью смысла. Юнг ясно показал, какое большое значение имеет миф и сновидение "для трансперсонального, лучше сказать – объективного, царства смысловых взаимосвязей" (Whitmont 1993). Сновидения, как образный язык души и «божье послание», зовут нас искать смысл."
"В том, как Юнг сам задавался вопросом о смысле, отчетливо ощущается осторожность в отношении слишком быстрых ответов. В конце жизни он, отвечая на вопрос, чего в жизни больше - смысла или бессмысленности, пришел к постановке этого вопроса за пределами любых догм:
«От темперамента человека зависит, чего больше: бессмысленности или смысла... Вероятно, что, также как и для любого метафизического вопроса, верно и то, и другое: жизнь есть смысл и бессмыслица, или - она имеет смысл и не имеет смысла. У меня есть робкая надежда, что смысла станет больше и он победит» (Jung 1976).
Мы видим в этом высказывании не героическую позу знатока, а инсайт, полный уважения к парадоксальной сущности смысла. На языке аналитической психологии это означает, что смысл является архетипом, непостижимым, противоречивым и таинственным. Поэтому переживания смысла часто носят нуминозный характер, они глубоко проникновенны и позволяют нам быть причастными к существованию иной действительности, простирающейся за пределы нашего обыденного сознания и все же достижимой для нас и не чужой нам. Таким образом, смысл можно сравнить с обретением дома или же с возвращением домой, с открытием того, что всегда было и чем мы всегда обладали, что неописуемо в словах и делает нас способными вынести «многое, может быть, даже все на свете" (Jung 1976)."