ПИСЬМА Э.МЕТНЕРА К ЮНГУ

ПИСЬМА Э.МЕТНЕРА К ЮНГУ

Сообщение Vladimir » 18 ноя 2011, 15:51

Изображение
Отрывок из книги Магнуса Юнггрена «Русский Мефистофель. Жизнь и творчество Эмиля Метнера»
Эмилий Метнер был центральной фигурой в движении русских символистов начала века. В основе этого движения, отличавшегося прежде всего культурным синтетизмом, была мечта о рождении новой духовной эры. путь к которой прокладывало бы искусство, а литература, музыка, философия и религия взаимодействовали бы в ней по-новому.
Свою особую миссию Метнер видел в установлении тесной связи русского символизма с немецким культурным наследием, наследием Канта. Гете, Ницше и Вагнера. О его попытках осуществить свое предназначение, увенчавшихся в 1909 г. основанием в Москве издательства «Мусагет», написано совсем немного1. Он также взял на себя роль ментора и импрессарио своего брата, композитора Николая Метнера-2, и был особенно близок с Андреем Белым, как философский наставник, интеллектуальный собеседник и друг, оставив свой след на всем творчестве писателя. Яркий портрет Метнера в воспоминаниях Белого — единственное имеющееся в нашем распоряжении связное свидетельство о влиянии личности Метнера и его идей на Россию тех лет3.
С распадом символизма и обращением Белого к антропософии Метнер во шел в полосу духовного кризиса, обострившегося с началом Первой мировой войны и заставившего его в августе 1914 г. обратиться за помощью к психоаналитику Карлу Густаву Юнгу в Цюрихе. Юнг сам после произошедшего в том же году разрыва с Зигмундом Фрейдом и с психоаналитическим движением находился в глубоком кризисе, «лавинообразный поток» видении и снов серьезно угрожал его здоровью4. Под влиянием этих и последующих драматических душевных переживаний Юнг в течение тех лег. что лечил Метнера. разработал свою так называемую аналитическую психологию, полемичную по отношению к фрейдовской теории неврозов. Согласно его рассказу, содержащемуся в «Воспоминаниях, сновидениях, размышлениях», все написанное им позднее было «более или менее удачной попыткой включить этот горячий материал в современную картину мира»5.
Метнер, благодаря близости с Юнгом и уникальному опыту, почерпнутому им в русском символистском движении, подтверждал и подкреплял центральные аспекты новой теории своего врача-психоаналитика. Он разглядел внутреннее родство символизма Белого и психологии Юнга, которую воспринимал как дальнейшее развитие этого русского движения. И в том. и в другом случае символ интерпретировался как преодоление катастрофического разрыва между интеллектом и чувством, между духом и природой во внутреннем мире современного человека, как наведение моста между ними, ведущего к воскрешению и возрождению. И Белый, и Юнг подчеркивали основополагающее значение и общечеловеческие корни Мифа. В среде русских символистов жизнь и искусство были неотделимы друг от друга. Именно под этим углом зрения Метнер рассматривал Юнга, видя в нем прежде всего гениального художника, или, по выражению Барбары Ханна, человека, который был сам себе психологией (was his own psychology)6.
Co временем Метнер стал другом и коллегой Юнга. Несмотря на некоторые трения, он оставался членом юнговского круга — иногда выступая даже в качестве аналитика — вплоть до своей смерти в 1936 г. Когда в 1920-е и особенно в 1930-е годы Юнг расширил сферу своей теории, включив в нее культурологические размышления о проблеме Востока и Запада и вопросы национальной психологии, влияние Метнера сказалось и здесь. По-видимому, на Юнга оказали не посредственное воздействие расовые теории Метнера и тот энтузиазм, с которым последний относился к Муссолини и Гитлеру. Метнер был носителем протофашистских идей в культуре начала века, в основе его взглядов лежал воинствующий антисемитизм.
Из-за значительных пробелов в изучении биографии Юнга, в особенности того периода, который предшествовал его широкому международному признанию. Метнер остался в тени в анналах психоанализа даже в большей степени, чем в истории символистского движения. Несмотря на то, что он был близок с Юнгом на протяжении почти двух десятилетий, его имя совершенно игнорируется в монографиях о швейцарском психиатре7.
Метнер, отличающийся исключительной восприимчивостью и стоящий на стыке двух великих европейских культур, связанных друг с другом особыми историческими узами, был человеком, в котором преломлялись идеи эпохи. Задача предпринятого исследования — воссоздать единый мир жизни и мысли Метнера. Мы попытаемся определить тот вклад — положительный или отрицательный, — который был внесен им как посредником между немецкой и русской культурами, и постараемся выявить то значение, которое русский символизм, благодаря Метнеру, мог иметь для юнгианской психологии.
1. См.: //. А. Фрумкипа, Л. С. Флейишап. А. А. Блок между «Мусагетом» и «Сирином» (Письма к Э. К. Метнеру)// Блоковский сборник 2. Тарту, 1972; Georges Nival. Histoire d'une «tcratogencse» biclyenne, Les rapports entre Emilij Medtner et Andrei Belyj // Cahiers du Monde Russe et Sovietique. 1977. № 1—2.
2. Избранные письма Николая Метнера к брату напечатаны в кн: Н. К. Метиер. Письма / Публ. 3. А. Апетян. М., 1973.
3. Андрей Белый. Эмилий Метиер // Андреи Белый. Начало века. М., 1990 (М.; Л., 1933). См. также главы: «Старый друг» в том же томе, «Метнер и я» в: Андрей Белый. Между двух революций. М., 1990 (Л., 1934); и «Московские культуртрегеры» в: Андрей Белый. Воспоминания об А. А. Блоке (Miinchen. 1969; первоначально в: Эпопея. № I—IV. Берлин, 1922—1923).
4. С. С. Jung. Memories, Dreams, Reflections / Recorded and edited by A. Jaffe, trans. R. and С Winston. New York, 1965. P. 199.
5. Jung. Memories. P. 199.
6. Barbara Hannah. Jung: His Life and Work. London, 1977. P. 31. Курсив мой.
7. Единственное упоминание в: Hannah. Jung. P. 232. Здесь Метнер перечислен среди редакторов Festschrift'a по случаю шестидесятилетия Юнга.

ПИСЬМА МЕТНЕРА К ЮНГУ1
Перевод с немецкого Г. В. Снежинской.

Цюрих. 28.10.1917 г.
Дорогой Юнг!
Вчера вечером не состоялось мое «явление» в клубе (ибо вещь в себе все равно осталась бы дома), потому что после лечения зуба я почувствовал большую усталость, а потом, около девяти часов, у меня неожиданно начался столь бурный приступ отчаяния, что я едва не завыл, как старая баба (или, вернее, как старая дева в беспощадной новелле Хегелера2). Я не спал почти всю ночь. Хотел бы сам (прежде чем, «вероятно», расскажу обо всем Тебе) исследовать причину.
Гете. Аф. 273. Это — истинная символика, где особенное представляет общее, не как сновидение или тень, а как жизненное сиюминутное откровение непостижимого.
Аф. 742. Аллегория превращает явление в понятие, понятие — в образ, однако так, что понятие пусть ограниченное, но все же пол-ное, можно удерживать и иметь в образе и по нему опознавать.
Аф. 743. Символика превращает явление в идею, идею в образ, и так, что идея в образе постоянно остается бесконечно действенной и недостижимой и, даже будучи выражаемой во всех языках, остается невыразимой3.
Нумерация афоризмов приводится по изданию Хемпеля4.
Что касается аттрактивного (интро?) и экспансивного (экстра?) типов, то достаточно прочесть страницы 22—25 у Гундольфа. Однако Гете кажется аттрактивным от рождения, только не в таком чис¬том виде, как Данте, чьею полярной противоположностью представ¬ляется Шекспир5.
Третьего дня мне приснилось, что у меня есть сын, только я не знаю, от какой женщины, и не уверен, что отцом действительно яв¬ляюсь я. Но кто-то мне говорит, чтобы я посмотрел в глаза этому ребенку, глаза у него такие же, как у меня.
С приветом
Твой Э. Метнер.
============
1 Сохранилось всего четыре письма Метнера к Юнгу. Они хранятся в архиве Юнга в Цюрихской библиотеке ЕТН.
2 Вильгельм фон Хсгелер (Wilhelm von Hegeler, 1870—1943), автор занимательных психологических и натуралистических романов. Метнер имеет в виду его рассказ «Старая дева», вошедший в сборник «Пигмалион» (Berlin, 1898 г.).
3 Три упомянутых Метнером афоризма входят в «Максимы и размышления» Гете. Юнг, вероятно, спрашивал о них в связи с тем, что Метнер актуализировал их во время терапевтической сессии, касавшейся Белого, антропософии и творчества Гете. Двумя годами позднее Метнер снова обратится к этим афоризмам в лекциях по «психологии веры в духов», читанных им в Психологическом клубе (см.: «Uber die sog. «Intuition»», с. 60—61, а также прим. 26 к гл. «Последний удар»).
4 Goethes Werke. Hrsg. G. Hempel. Berlin, 1879. Bd. 19. Spriiche in Prosa.
5 Теории Фридриха Гундольфа, несомненно, оказали влияние на труд Юнга «Психологические типы». В работе «Гете» (Berlin, 1916) Гундольф проводит различие между аттрактивным и экспансивным тинами творческой личности. Творческие личности первого из упомянутых типов, Данте и Гете, пытаются трансформировать «целый мир в свое эго». тогда как для второго типа (Шекспир) свойственно стремление «излить все свое внутреннее богатство во внешний мир» (с. 23).
===============
Цюрих. 15. Л. 1917 г.
Дорогой Юнг!
Посылаю Тебе два гороскопа — мой и Хедвиг1. Интересно узнать, что Ты скажешь.
После моего приступа отчаяния я не приходил к тебе, потому что хотел справиться с отчаянием самостоятельно, однако не чувство¬вал в себе достаточно сил, чтобы при возможной встрече не распространяться об этом состоянии и касаться только объективных тем. С другой стороны, я подумал (не знаю, почему, может быть, это — своего рода идентификация?) не будет ли Тебе скучно вновь и вновь выслушивать все те же жалобы. Как я уже говорил Тебе, этот при¬ступ отчаяния начался совершенно внезапно и без всякой осознаваемой мною причины. Неприятная сцена с Рахилью2 произошла у меня не до, а после приступа. Тогда мне пришлось прервать работу над книгой о Белом, потому что я почувствовал себя совершенно измученным. И тут все пошло еще хуже. Знаешь ли? Я все больше теряю надежду справиться с самим собой. И потом, я действительно сделался духовным инвалидом. Потому что все мои мысли исчезли, а умений у меня никаких нет. И проблема «музыки», как и прежде, остается не решенной. Как только я соберусь ею заняться, на меня нападает парализующая усталость... По-видимому, я иду к идиотизму. Ничего не понимаю и ничего не могу установить, ясно, четко сформулировать, как бывало раньше (правильно или неправильно — другой вопрос). Это касается и анализа. Все же кое-что я прочитал и услышал от Тебя, но я то и дело ловлю себя на том, что, в сущности, во всем, что касается анализа, я пребываю в диком невежестве. У меня было несколько снов, в том числе и сон, в котором присутствовал Ты. Но я не могу их истолковать. (Сейчас, когда я пишу эти строки, у меня вдруг началось кровотечение из носа.) Еще я видел во сне Мартина Лютера3. Рахили приснилось, что я умер и что меня, без гроба, несут к месту последнего упокоения две одетые в белое девицы.
Рахиль переписала мой гороскоп и прислала его мне вместе с письмом, по которому можно представить себе, какой разъяренной она иногда бывает.
Итак, до среды! Как, однако, глупо, что мы так редко видимся. И еще глупее то, что я не нахожусь в полном владении своими духовными силами, чтобы обсудить многое, имеющее объективное значение.
С приветом
Твой Э. Метнер.
1 Хедвиг Фридрих.
2 Рахиль Рабинович.
3 Метнер как раз в это время принимал участие в праздновании 400-летнего юбилея Реформации в Цюрихе. Он видел «грандиозную» постановку пьесы Августа Стриндберга о Лютере «Виттенбергский соловей», которая вошла в программу празднования. В письме к Анне от 11.11.1917 г. он называет Лютера «величайшим героем всей христианской эпохи», который преподал человечеству «внутреннюю свободу» (РГБ, ф. 167, карт. 25. ед. хр. 22).
===================
29.01.1918.
Дорогой друг!
Мой даймон требует, чтобы я записывал свои сны и связанные с ними идеи. Итак, начинаю. 16—17. 01. Проснулся с бьющимся сердцем, потому что во сне услышал голос, произнесший назидательным и властным тоном следующее: Акарья (Мастер) (или арзуна-арья (герой арийцев)) не имеют права носить меха. 17—18. 01. Ужасающе страшный сон. Вальпургиева ночь. Хаос стремительных движений, производимых отчасти прелестными, отчасти отвратительными со¬зданиями. У знакомых личностей, которые в этом участвуют, искаженные, неузнаваемые лица. Среди них и Анюта1. Всюду вокруг шепчутся, что она некромантка (или одержима некроманией — без «т»). Кто-то, омерзительная долговязая фигура грязного серо-бурого цвета, смеется сардоническим смехом и заявляет, что мясо полуразложившихся покойников сладковато на вкус. Я внимательнее присматриваюсь к Анюте и вижу, что у нее идиотическое лицо, выражающее согласие со сказанным. Я беру ее за руку, но она принимается завывать чужим голосом: «Чего я как раз сейчас хочу! Чего я как раз сей¬час хочу!» 18—19.01. В России, в деревне. Где-то далеко от Москвы. Где-то в окрестностях, видимо, живут мои родители. Я приехал из города, где мне пришлось улаживать какие-то скучные дела. Я хочу отдохнуть и развлечься. Поэтому я собираюсь пойти погулять с Ве-рочкой2. Но кто-то меня задерживает разговором, и она уходит гулять одна, из-за чего я прихожу в ярость. Вследствие этого огорчения я забываю вовремя купить билет на «Тристана» Вагнера. Этот спектакль должен состояться в Летнем театре. Я все-таки иду туда, причем вместе с Верочкой. Нас все-таки пускают. Партию Изольды исполняет провинциальная актриса, которую я знал много лет назад в Нижнем Новгороде (знал и лично). Когда мы с Верочкой едем по¬том домой, она меня ласкает и дразнит, отчего я впадаю в мазохистское настроение. 20—21.01. или21—22.01. Под утро в полусне я слышу как бы некий голос, который решительно и строго произносит: «Ты забыл о существовании Гафиза, ты, гетеанец, никогда его не читал...» (В тот день я, гуляя, посмотрел на витрину на Кирхгассе и действительно увидел там Гафиза, которого тотчас же и купил и весь вечер потом прилежно читал.)323—24.01. Снова в России, в деревне. Но зимой. Метель. В большом доме холодно, неуютно, и ветер свистит в окна. Дом принадлежит нашим знакомым, но кому — от меня ускользнуло. Мы в гостях — Коля4, Анюта, Верочка и я. В доме соблюдается строгий придворный этикет, особенно за столом. Мы снова идем в Летний театр, где дают пьесу, которую играют два вечера подряд. Играют только любители, среди них Духовецкий5 (журналист, которого я часто вижу во сне, последний раз — во сне, о котором я Тебе рассказывал в Лугано и в котором пьяный Д. выкрикивал: «Кант!»6) и солнечная полячка. То, что и она участвует в спектакле, мне, в сущности, не нравится. (Перерыв, потом сон продолжается.) Придя на второе представление, я обнаруживаю, что забыл свой билет дома. Духовецкий проводит меня в театр через вход за кулисами. (Снова перерыв, но на этот раз я окончательно просыпаюсь, потому что быстрый ход событий вызвал у меня астматическую одышку... Что это были за события, у меня в памяти не удержалось, кроме одного, поскольку оно было очень страшным:) Меня подвергают доп¬росу как преступника, потому что мою знакомую нашли мертвой с распоротым животом; подозревают убийство на сексуальной почве; меня спрашивают о том, в каких отношениях я состоял с этой дамой; неясно, кто она — «Солнечная»7 или «Plusquamperfectum»8, или кто-то еще, кто соединяет в себе черты той и другой. (После этой части сна я уже не смог уснуть и стал думать то о предстоящей мне, вероятно, операции9, то о том, что все-таки допустимо (психологически) жить с таким раздвоением души, когда одна ее часть ничего не знает о другой и, следовательно, такой «двойник» может совершить преступление, при том, что здоровое «я» этого не сознает...Ужасна возможность утратить последовательность сознания...Страх операции («моральный» страх, не страх физической боли, которой к тому же и не будет) еще усилился, когда я прочитал у Фрейда, что корни антисемитизма связаны с комплексом страха кастрации10. 24—25.01. Аню¬та лежит где-то в темном углу на жалкой постели и говорит: «Это все, что у меня осталось в жизни». (Перерыв сна). Я провожаю Колю и Анюту на вокзал. При этом имеются какие-то сложности в общении и внутренние, душевные, а также и светские условные затруднения. (Перерыв.) Я иду домой с вокзала. И тут я замечаю, что нахожусь в Лугано. Сначала — фуникулер, потом — церковь; но кажется, что церковь — это языческий вавилонский храм. Темно. Потом я замечаю жреца, который выступает мне навстречу. У него жуткий взгляд — жестокий, холодный, кровожадный. Он ударяет в ладоши, будто созывая к себе своих подручных. Тут я осознаю, что он хочет меня схватить и принести в жертву своему богу. Я убегаю прочь, но, споткнувшись...просыпаюсь от страха, при этом я чувствую резкую боль в сильно эррегированном пенисе. — Первая идея: Орест у Ифигении в Тавриде11.)
В воскресенье 26.01. я вместе с Plusquamperfectum побывал на русском балу в Дольдере12. Южноамериканские танцы настроили меня глубоко пессимистически: мне показалось, что арийская культура обречена гибели. Арийская не только в этнографическом смысле, но и в духовном, моральном: так, Plusquamperfectum, еврейка, в большей степени арийка, нежели многие «белокурые бестии». Но¬чью после бала я спал с Plusquamperfectum. Потом (то есть 26—27.01) мне приснилось следующее. Передо мной висит картина (пастель): горный ландшафт, облака, которые похожи на быков, и коровы, похожие на облака. Иные из них лежат на спине, подняв к небесам ноги, на камне сидит мальчик пастушок. При пробуждении мне пришло на ум стихотворение Тредиаковского, русского поэта 18 века, который писал, вроде как Опиц, бездарные, но по форме совершенные вирши13. Это двустишия для календаря:
Зима:
Die Fliisse werden mit Eis bedeckt
Die Menschen legen Pelze um*.
Весна:
Auf der Wiese liegen sieben fetten Kiihe
Und recken ihre Beine zum Himmel.**
*Поток покрывается льдом
Люди одевают шубы {нем.)
**На лугу лежат семь жирных коров
И вытягивают свои ноги к небу {нем.)
Потом вдруг — двустишие Гете:
Von der Gewalt die alle Menschen bindet Befreit der Mensch sich, der sich uberwindet14*
В течение недели, когда мне приснились все эти сны, я чувство¬вал себя то глупым и тупым, то голова была светлой и удивительно восприимчивой. Я то не мог спать вообще, то ощущал сильную сонливость и спал сладко по десять часов.

30.01.1918 г. Только что перечитал то, что записал вчера, и, когда прочел вторую половину сна с 24 на 25 января, расхохотался, потому что мне вдруг явилась остроумная (но все же, по-видимому, абсурдная) мысль: а не есть ли Лугано — Таврида, ты — Пилад, Тони — вавилонский жрец и в то же время Ифигения?.. Над этим я в одиночестве так безумно хохотал, что потом у меня даже возникли опасения, не сочтут ли меня за сумасшедшего госпожа Имбер15 и другие обитатели дома.
Я думаю, что такие индоарийские указания (как указание о недопустимости ношения мехов), являются попытками отвлечь меня от Гете. В качестве противоположного символа появляется Гафиз, то есть восточная маска Гете. Конечно, Гафиз — великий, конечно, в своей наивности он превосходит Гете величием, но мудрость Гафиза примитивнее, его горизонт значительно уже и его искусство однозвучнее, одномернее, в нем нет мощных подъемов и перспектив.
Однако именно Гафиз не только составляет противоположность акарьи (или арзуна-арьи), но скорее их синтез. Потому что Гафиз — это псевдоним и означает «хранящий», то есть тот, кто знает наизусть Коран. Мохаммед Шемседдин Гафиз стал мастером, дервишем, почти святым; его называли «мистическим языком» и «перелагателем тайн». Гафиз стал шейхом (главой) дервишей...И все же он все променял на любовь. И в грехе он остался святым и стал даже еще святее, чем был ранее. «Не отворачивайся от могилы Гафиза. Даже когда он совершает грех, он уповает на Бога». Книга стихов Гафиза открывается мазохистским стихотворением... Он отважный мазохист:
* От власти, сковывающей всех людей.
Освободится тот, кто превозможет самого себя (нем.). у него нет страха перед этим «извращением». Конечно, и любовь его великолепна. Расточительная, но при этом не «романтическая», а реальная, то есть трансцендентальная. —
Anf. Kront meine Siinde mit Lob und Preis,
Wer so wie Hafis zu siindegen weiss
Zieht einst in Allahs Rosenhain Begnadet und mit
Zimbeln ein*
Du fragst mir, wo mein Glauben ist? Versunken.
Und meine Tugend? Ganz und gar vertrunken.
Das schonste aber ist mir treu geblieben:
etrunken sein und lieben, lieben, lieben.**

Гафиз, подобно Шиллеру, воспевает радость: «Только благодаря радости ты воссоединишься с Богом». Как и Ницше, он разрешает антитезу добра и зла и «перемещает рай» в сей мир. Только благо¬даря эросу он обрел свою душу и тайну своей души:
Nimm dir den liebevollen Sinn der Muschel,
Die man aus ihrem Meeresfrieden riss,
Zum Vorbild: — und beschenke den mit Perlen,
Der dich zerschlagt, so dass du sterben musst.***

Таков Гафиз. Но главное все же состоит в том, что он, как мас¬тер, не только является противоположностью акарье, но и носит меха, несмотря на то, что он — мастер. Явление в полусне имени «Гафиз»

* Хвалите грех мой, Тот, кто грешил, как Хафиз, Войдет, некогда, в розарий Аллаха, Прощенный, под звуки цимбал (нем.).
** Ты спрашиваешь меня, где моя вера? Утонула. А моя добродетель? Выпита до дна. Но я остаюсь верен прекраснейшему: Быть пьяным и любить, любить, любить {нем.).
*** Возьми за образец полный любви разум раковины, Разлученной со своей морской колыбелью. И одари жемчугом того, Кто разъял тебя так, что ты должен умереть (нем.).
в качестве компенсации (не полярной, а дополняющей противопо-ложности) акарьи имеет еще и то значение, что иранское мне ближе, чем ивдоарийское. Дочитав Гафиза до конца, я взял книжку «Гете и Лафатер» и в ней сразу нашел очень важное место. А именно, о том, что тот же Гете, дописавший четыре дня тому назад проповедь, которую начал писать Лафатер, и притом завершивший ее так, что, когда Лафатер прочел ее в церкви, община была глубоко растрога¬на, — тот же самый Гете пишет в стихотворении «В четверг, утром на Цюрихском озере»:
Ohne Wein kan's uns auf Erden
Nimmer wie dreyhundert werden
Ohne Wein und ohne Weiber
Hohl der Teufel unsre Leiber.16*
А Лафатер пишет, что его душа жаждет обучаться богословию у доктора права (Гете)17.
Первый сон (17—18.01. Вальпургиева ночь) оказывает ужасаю¬щее действие. Мне становится плохо, когда я о нем думаю. И мне кажется, что он означает что-то очень тяжелое, окончательное. Не то ли, что прошлое вообще, и не только мое личное прошлое, но и все, то есть и занятия с великими мертвыми, надо оставить? Или сле¬дует заниматься ими только так, как я на этой неделе занимался Гафизом — бодро, prestissimo, как будто Гафиз при том присутство¬вал, совсем живой? — Россия для меня только прошлое, потому что новая максималистская Россия — это неизвестная величина, которая к тому же переживает органический распад. Вспоротый живот асоциируется с прооперированным (кастрированным) пенисом. — Последовательность сознания. Plusquamperfectum недовольна тем, что я при коитусе остаюсь в сознании. Гафиз пишет:
Wenn der Verstand es wiiste, wie unendlich herrlich
Es sich in Liebeswahnsinn beieinander ruht, —
Ich glaube wohl: wenn das der armste wiisste
Verlor er ganz und vollig... den Verstand.**
* Без вина никогда нам не будет триста Без вина и женщин пуста наша утроба {нем.).
** Если бы рассудок знал, как бесконечно величественно Покоятся вместе в любовном безумии — Я думаю: если бы это знал наибеднейший Он совершенно потерял бы... рассудок {нем.).

Догадка о Лугано—Тавриде кажется мне сейчас скорее безумной, чем остроумной. Кроме того, она не соотносится с первой частью сна (24—25-го). В этих южноамериканских танцах заключено нечто дьявольское, нечто от Вальпургиевой ночи. Если бы там танцевали негры, то все было бы примитивно-мило. Но эта лишенная страсти непристойность...— И тут Гафиз опять же прав:
Nichtswiirdig bist du, wenn gemeiner Sinn
Und Roheit dich beim Siindetun beherrschen,
Doch wenn du lautern Herzens Siinde tust.
So ist die Siinde etwas strahlend schones,
Und du wirst herzhaft siindigend zum Gott.*

Ну, довольно! Я зафиксировал главное, и, если у Тебя не будет времени на этой неделе, то мы можем подождать следующей.
Твой Э. Метчер.
1 Анютой в семье называли Анну Метнер.
2 Вера Метнер, в замужестве Тарасова (1897—1986) дочь Карла Метнера. Э. Метнера с ней связывали дружеские отношения, нередко переходившие в шутливое поддразнивание и флирт.
3 Hafis. Nachdichtungen der Lieder. (Uebersetzt von H. Bethge) Leipzig, 1917.
4 Николай Метнер.
5 Весьма вероятно, что Метнер незадолго до того встречался с Юнгом (и Тони Вольф) в Кастаньоле близ Лугано. По-видимому, Юнг встретил здесь новый 1918 год, как и тремя годами ранее.
6 Федор Духовецкий, друг юности Метнера, который в 1902 году привлек его к работе в газете «Приднепровский край».
7 «Солнечная», одно из первых любовных увлечений Метнера. В письмах к Анне он постоянно использует это прозвище.
8 Прозвище, данное Метнером Рахили Рабинович.
9 Очевидно, Метнер должен был пройти операцию в нижней части брюшной полости.

*Ты недостоин, если для тебя важнее всего в грехе Общепринятое и грубое Но если ты грешишь с чистым сердцем, Тогда грех — это нечто сияюще прекрасное, И ты отважно грешен перед Богом (нем.).
10 Статья Фрейда «Фобия пятилетнего мальчика» (1909) в подстрочном примечании (Complete Psychological Works, vol. 10, London, 1986. P. 36) содержит разъяснение о том, что страх кастрации является основной причиной антисемитизма. В очень раннем возрасте услышав о том, что у евреев производится обрезание, мальчики испытывают к последним презрение. Это рассуждение Фрейда, по-видимому, произвело на Метнера сильное впечатление, ибо в письмах к Анне на протяжении нескольких лет он более или менее эксплицитно указывает на свой страх кастрации.
11 Ссылка Метнера на древнегреческий миф, несомненно, связана с драмой Гете «Ифигения в Тавриде», сюжет которой восходит к Еврипиду. Преследуемый эриниями матереубийца Орест был схвачен вместе со своим верным другом Пиладом после прибытия в Тавриду, где они надеялись снискать милость Артемиды. Орест осужден и по приговору должен быть принесен в жертву богине. Жрица храма Артемиды оказывается сестрой Ореста, Ифигенией. В финале она бежит вместе с братом.
12 Гостиница в Цюрихе.
13 Василий Тредиаковский и Мартин Опиц имеют некоторые черты сходства. Однако они не были современниками, годы жизни Опица: 1597—1639, Тредиаковского: 1703—1768.
14 Стихи 191 и 192 поэмы Гете «Тайны». В первой строке вместо «люди» (Menschen) в оригинале «существа» (Wesen).
l5 По-видимому, хозяйка квартиры на Гемайндештрассе, 4, где Метнер жил в то время.
16 Из Швейцарского дневника Гете, июль 1775 года. Авторство этих строк подвергалось сомнению.
17 Goelhe und Lavater. Briefe und Tagebiicher. Hrsg. H. Funck. Weimar, 1901. S.


Цюрих. 8.03.1918 г.
Дорогой Юнг!
У меня кашель и сильный насморк. Иначе я бы уже давно Тебе телефонировал насчет моего визита. Надеюсь, однако, что все Вы там, на Цюрихском озере, выздоровели?
Пытался читать Упанишады! Да! Моя голова их не воспринимает. Противоречия Дейссена дают мне больше1. Для этой древнейшей пищи я слишком испорчен.
Психические, но также и физические последствия аффекта в день 21.02. все еще ощутимы. Я не могу быстро двигаться, не чувствуя при этом усталости и дрожи в коленях, и не могу предпринять никакого усилия, если занимаюсь умственной работой. И настроение чертовски безнадежное.
Незадолго до наступления аффекта у меня было несколько особенно светлых дней, которые прошли довольно продуктивно. И теперь иногда кажется, что черт (respective чертовка) у меня их безвозвратно похитил.
К разделу о Гафизе. 1) 27.02. я побывал на вечере швейцарских народных песен. Одна песня (превосходная и с чисто музыкальной точки зрения), Гзетцли, в последнем куплете имеет гафизовский мо¬тив:
Der Liebgott im Himmel
Und's Schatzli im Arm;
Der Liebgott macht salig
Und's Schatzli git warm* —
2) И в «Зеленом Генрихе» {абсолютно великое произведение, не менее гениальное, чем эпосы Толстого, и намного, намного прекраснее), в т. 1 на с. 219, где добрый Бог выступает как покровитель и защитник художников-пейзажистов, тоже светится гафизовский мо¬тив, тот же, что и в Гзетцли2. Это... Упанишады!
Со времени моего последнего письма у меня было огромное количество снов. Записываю здесь только те из них, которые непосредственно связаны с более ранними снами.
31.01. Мы с Тобой едем куда-то, путешествуем, и Ты забываешь мне сказать, что я должен взять с собой какую-то вещь, из-за этого возникает какое-то неудобство или недоразумение. В городе, где мы находимся, я дважды совершаю одну и ту же ошибку: мы живем в пригороде, куда надо ехать трамваем (как в Кастаньолу), но я сажусь в вагон поезда железной дороги (или наоборот).
*Добрый Бог на небесах,
А милая в моих объятьях,
Добрый Бог дает блаженство,
Милая дает тепло, (нем.).
01—02.02. Сновидение с призраком Вечно-пустого, которое по¬хоже на еврея с уланской каской (ореолом) на голове. Этот сон я Тебе рассказывал3.
06—07.02. Некий голос говорит мне: Ты должен записать твои магометанские мысли!
10—11.02. Я написал книгу об аскетизме. И Рахиль отдает книгу в переплет и дарит мне ее ко дню рождения (или к Рождеству).
16—17.02. Некий голос говорит мне: Где Кассандра? Всюду, где есть Агамемнон, должна быть и Кассандра. (См. сон с 24 на 25. 01. и догадку от 30.01. Ифигения—дочь, а Орест — сын Агамемнона; род Тантала)4.
Первая догадка была следующая: вождь с душой пророка.
«Агамемнон ушел с Кассандрой, которую он вырвал из диких объятий Аякса Эвлидского» — Шваб, с. 144—1455.
Кассандра была жрицей Афины Паллады. — Недавно я где-то прочел глоссу , посвященную мифу о рождении Афины из головы Зевса (или мне только кажется, что я это прочел?) и теперь, после этого сна, я не мог вспомнить эту глоссу.
Пара Агамемнон и Кассандра была убита парой Клитемнестра и Эгисф6.
17—18.02. Кто-то приехал из Голландии, кто мог бы привести все к примирению и прощению. Догадки: оптимист Гемстергюйс7, Летучий Голландец, Гуго Гроций, Международный Гаагский трибунал, Эразм Роттердамский, Рембрандт как воспитатель, а также и амстердамский Зеленый лик8, и Петр Великий как саардамский плотник, и яванский голландец, который в Ницце дал Ницше сильнодействующее яванское снотворное, которое тот, как говорят, слишком часто принимал перед тем, как с ним случился кризис (вопреки пре¬достережениям голландца); и антропософия, которая желала бы все привести к равновесию и музейному состоянию.
23—24.02. Мы с Тобой где-то бродим, здесь же и Рахманинов. Мы с Тобой должны были пойти еще куда-то, чтобы взять там наши книги и одежду, но мы забываем об этом, и теперь приходится спешить, чтобы не опоздать на поезд. Я куда-то ненадолго отлучаюсь вместе с Рахманиновым. Вернувшись, я вижу, что ты с каким-то неизвестным пьешь ликер из больших пивных кружек . (Этот сон был первым после аффекта, произошедшего 21.02.) — 26—27.02. Мне снилось, что я упал в обморок.
01—02.03.1918 а) Я женюсь на дочери Толстого; б) Я женюсь на дочери Никиша.
Потом я проснулся и больше не мог заснуть, был очень подав¬лен, и в состоянии полусна мне показалось, что обе женитьбы долж¬ны иметь очень большое значение и что случилось что-то, чего уже нельзя ни исправить, ни отменить.
3—4. Коля молодой, как будто мальчик. У него, как это и было действительно в его детстве, золотистые волосы, и он немного похож на девочку. Рахиль смотрит на него и говорит мне: да это же феминизм. Я просыпаюсь, и в полусне в голове у меня проносится следующее, я это записал позже в состоянии полного бодрствования: казалось, будто я даю для кого-то толкование этого сна и предполагаю, что Коля — андрогинное и аполлоническое начало во мне, то есть, сон означает, что у меня творческий подъем; может быть, благодаря высыханию в процессе аффекта всего водянистого, что есть в моей душе; но тот, кому я даю такое толкование сна (он похож на известного маздазданиста9) отвечает: «Чушь! Это анальная эро¬тика, и прав маздазнанист; пожалуйста, взгляните на эту реторту». Я заглядываю в реторту и умираю от отвращения, в реторте, погру¬женное в спирт, движется что-то бесформенное, что-то грязно-желтого цвета, эмбрион или осьминог; однако чем дольше я разгляды¬ваю этого урода, тем больше крепнет мое убеждение, что несмотря на свою омерзительность он похож на андрогинное явление Коли; фрейдист-маздазданист видит, что я ошеломлен, и говорит, торжествуя: этот уродец был внутри вас!
04—05.03. Я вижу себя в рыцарских доспехах, которые однако же совсем легкие, как будто сделаны из папье-маше или из алюми¬ния; на груди у меня (на панцире) надпись по-немецки: Никакая вера не может заменить знание (но также и наоборот).
06.07.03. Готфрид Келлер должен сделать что-то, что должен сделать и я; он делает это раньше меня (что — я забыл), я же не могу этого сделать, или у меня не хватает мужества. Тут появляется мой отец, и я просыпаюсь.
07.08.03. Мы с Тобой вместе где-то. Но мне нужно уходить. Ты заводишь долгий разговор со мной, и теперь уже я не успеваю на утренний поезд; я решаю ехать вечерним поездом, но он не указан в сокращенном расписании движения поездов. Следовательно, я должен заночевать в гостинице. Мой номер меж тем заняли, и мне предоставляется другой, в котором слышен уличный шум, и он нахо¬дится ближе к строящемуся дому. Одновременно я читаю письмо: один знакомый, который резко настроен против войны, пишет мне: «Ах, закажите, если ничего другого не выйдет, отливку вашей голо¬вы в военном департаменте, чтобы голова ваша была из пушечной стали»10.
07.08.03. (В ту же ночь) Я рассказываю Тебе и Тони Вольф, что Рахиль меня истязает.
Я хочу спросить Тебя (потому что мне это все время приходит на ум!): 1) В каких случаях бывает, что либидо (или нечто посредством либидо) разделяется на пары противоположностей просто так (то есть, не благодаря сознательному подходу); 2) В каком отношении между собой находятся экстаз и -хтоническое, и 3) неврастения, невротические фобии и неврозы навязчивых состояний (юнговские по терминологии!)
И еще кое-что. Врач Рахили считает, что она не может сама на¬деть кольцо, и она действительно не могла его надеть.
Когда на следующей неделе Тебе было бы удобно поговорить?
Твой Эмиль Memiiep
1Пауль Дейссен (1845—1919) — немецкий индолог, автор многочисленных трудов по ведийской философии. Метнер опубликовал одну из его работ в «Мусагете» в 1911 г. (см. выше, прим. 4 к гл. «Встреча Белого со Штейнером»),
2В конце первого тома романа Г. Келлера «Зеленый Генрих», прославленного произведения швейцарской литературы, молодой герой говорит, что видит в Боге «друга и покровителя художников-пейзажистов».
3 «Вечно-пустое» — термин Юнга, обозначающий сущность космического вакуума, который противопоставлен «вечно-женственному». Впервые он употребил этот термин во время терапевтической сессии с Метнером в начале 1915 г.
4 Агамемнон взошел на престол в Микенах после изгнания Эгисфа. Он был известен своей храбростью, которую проявил в ходе Троянской войны. После падения Трои прорицательница Кассандра, дочь царя Приама, стала его пленницей.
5 Имеется в виду следующий фрагмент из Густава Шваба («Die schonsten Sagen des klassischen Altertums. Nach seinen Dichtern und Erzahlern», Bd. 2:5, Кар. 9): «Ему (Менелаю — M. Ю.) на помощь пришел его брат Агамемнон, с высокой Кассандрой, которую он вырвал из неистовых объятий Аякса».
6 Клитемнестра — супруга Агамемнона, обольщенная Эгисфом в то время, ког¬да Агамемнон был на войне. С Эгисфом вместе они убили Агамемнона и Кассандру, когда те вернулись из Троп. Орест отомстил за смерть отца, убив свою мать.
7 Франц Гемстерпойс (1721 —1790) — голландский философ, идеалист и пантеист.
8 Роман Густава Мейрпнка «Зеленый лик» (Лейпциг, 1916) повествует о группе амстердамских мистиков, которые нашли своп путь к древу жизни Каббалы хасидов (Chidher Griin). «Зеленый лик» древа воплощает сущность одухотворенной любви.
9 Вильгельм Варшатка.
10 Незадолго до этого Эдуард Бик выполнил бронзовую скульптуру головы Метнера. См. также письмо Юнга Метнеру от 20. 02. 1918 г. (№ 6).
Vladimir
 
Сообщения: 4968
Зарегистрирован: 24 июл 2009, 17:45
Откуда: г. Астрахань

Вернуться в ЭПИСТОЛЯРИЙ

Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 2

cron