Юнг о психологии Трикстера…
«…призрак Трикстера никогда не покидает мифологию — будь он в безошибочно узнаваемом или в странно изменившемся облике. Очевидно, он представляет собой одну из «психологем», одну из чрезвычайно древних архетипических структур психики. В своем наиболее ярком проявлении он — подлинное отражение абсолютно недифференцированного человеческого сознания, которое соответствует душе, едва оставившей животный уровень. Именно такое происхождение образа Трикстера вряд ли может быть оспорено, если мы посмотрим на этот вопрос с причинной и исторической точки зрения».
«…когда у первобытного сознания формируется образ самого себя на ранней стадии развития, а также на протяжении последующих сотен и даже тысяч лет — невзирая на контакт этих архаических качеств с дифференцированной, высокоорганизованной жизнью ума — тогда, согласно причинному объяснению, чем древнее эти архаические качества, тем более их поведение консервативно и устойчиво. Нельзя просто стряхнуть с себя запечатленный в памяти образ вещей, так как они явились памяти изначально, и поэтому образ этот продолжает сохраняться неощущаемым грузом».
«Учитывая грубую примитивность цикла о Трикстере, было бы неудивительно, если в этом мифе кто-нибудь усмотрел бы просто отражение более ранней, рудиментарной стадии сознания, каковую, очевидно, Трикстер и представляет».
«Итак, если бы миф был не более, чем пережитком, стоило бы задаться вопросом, почему он давным-давно не покоится на великой свалке истории и почему он продолжает оказывать влияние, которое ощущается даже на высшем уровне развития цивилизации — даже там, где из-за откровенной глупости и гротескной непристойности Трикстер более не исполняет роли «создателя удовольствий». Во многих культурах его образ по-прежнему можно сравнить со старым руслом реки, в котором все еще течет вода. Явственней всего это видно из того факта, что мотив Трикстера, сохраняется не только в своей первоначальной форме, но продолжает также наивно и достоверно существовать в ничего не подозревающем современном человеке — всегда, когда он чувствует себя в плену у раздражающих случайностей, которые с явно злостными намерениями противоречат его воле и поступкам. Тогда он и говорит о «порче» и «вредности какого-либо объекта», о том, что ему «попала шлея под хвост» и т.д. Здесь дух Трикстера проявляется в виде контртенденций в бессознательном, иногда даже в чем-то вроде второй личности, для которой характерна определенная детскость, недоразвитость, которая очень похожа на тех духов, что являются во время сеанса спиритизма и с которыми связаны все столь типичные для полтергейста откровенно детские проделки. Мне, как кажется, удалось найти для этой составляющей характера подходящее имя — я называю ее тенью».
«Трикстер — предшественник спасителя, и, подобно ему, он одновременно Бог, человек и животное. Он и недочеловек, и сверхчеловек, бестия и божество, а самая главная и бросающаяся в глаза его черта — его бессознательность».
«Трикстер — это примитивное космическое существо божественно-животной природы, с одной стороны, превосходящее человека благодаря своим сверхчеловеческим качествам, а, с другой — уступающее ему из-за своего неразумия и бессознательности. Он не ровня и животным, из-за своей неуклюжести и полного отсутствия инстинктов. Эти дефекты говорят нам о его человеческой природе, которая не так приспособлена к окружающему миру, как животная, однако при этом имеет прекрасные перспективы для развития сознания, основанные на огромном стремлении к обучению, что соответствующим образом отмечается в мифе».
«Трикстер, очевидно, представляет исчезающий уровень сознания, все более и более неспособный к самоутверждению в какой бы то ни было форме. Более того, подавление уберегло бы его от исчезновения, потому что подавленное содержание сознания обладает наилучшими шансами выжить — мы знаем по опыту, что в бессознательном ничего не может быть исправлено».
«Из всего этого складывается такое ощущение, что сознание само активно поддерживает и даже пестует этот миф. Это очень похоже на правду, ибо это лучший способ сохранять сознание теневой фигуры и подвергать ее сознательной критике. Хотя эта критика поначалу больше похожа на позитивную оценку, мы можем ожидать того, что с развитием сознания более грубые аспекты мифа постепенно отпадут, даже в том случае, если бы не существовало угрозы его быстрого вымирания под влиянием белой цивилизации. Мы часто были свидетелями того, как жестокие или непристойные обычаи с течением времени становились по своему содержанию вполне безобидными».
«…в случае с Трикстером более высокий уровень сознания накрыл собой более низкий, а последний уже потерял свое прежнее значение. Воспоминание о нем, тем не менее, вызывается в основном тем интересом, который начинает к нему испытывать завершенное сознание — причем, как мы видели, этому неизбежно сопутствует постепенное окультуривание, то есть ассимиляция первобытной демонической фигуры, которая была изначально независимой и даже способной вызывать одержимость».
«Наивный читатель может вообразить, что темные аспекты его природы, исчезая, перестают существовать. Однако, как показывает опыт, это не так. В реальности сознание становится способным освободиться от притягательности зла, и поэтому не обязательно больше жить по его законам. Тьма и зло не рассеялись, как дым, но, потеряв энергию, удалились в бессознательное, где и остаются, пока с сознанием все благополучно. Однако если сознание попадает в критическую ситуацию, скоро становится ясно, что тень не исчезла бесследно, но лишь ждет своего часа, чтобы снова заявить о себе в виде проекции на другого. Если этот трюк оказывается удачным, то между ними немедленно создается мир первобытной тьмы, в котором и случается все, что характерно для Трикстера — даже на высоком уровне цивилизации. Лучшие примеры этих «обезьяньих проделок» — как обыденный язык удачно выражает состояние дел, когда ничего разумного не получается, разве только по ошибке и в последний момент — можно найти в области политики. Так называемый цивилизованный человек забыл о Трикстере. Он вспоминает о нем лишь метафорически, когда, раздраженный своими неудачами, говорит о том, что судьба сыграла с ним дурную шутку, или что «все это — какое-то наваждение». Он и не подозревает, что его собственная скрытая и на первый взгляд безобидная тень обладает такими качествами, которые не могли присниться ему и в самом страшном сне. Как только люди собираются в массу и подчиняют ей индивидуальное, тень мобилизуется и, как показывает история, может даже воплотиться в конкретном человеке».
«С этой точки зрения становится ясно, почему миф о Трикстере сохранился и даже получил свое развитие: как и многие другие мифы, он предназначался для того, чтобы терапевтически на нас воздействовать. Он держит ранний низкий интеллектуальный и моральный уровень перед глазами высоко развитого индивида, чтобы тот не забыл, как все было еще вчера. Нам нравится считать, что то, чего мы не понимаем, к нам не относится. Однако это не всегда так. Человек редко понимает лишь при помощи головы, тем более — человек первобытный. По причине своего священного характера миф непосредственно воздействует на бессознательное, вне зависимости от того, понимается он или нет. Тот факт, чего его постоянное рассказывание стало отмирать совсем недавно, объясняется, я полагаю, его полезностью. Объяснить это довольно трудно, поскольку действуют две противоположных тенденции: желание, с одной стороны, выбраться из более раннего состояния, а, с другой, желание не забыть его».
«Трикстер есть коллективный теневой образ, воплощение всех низших черт индивидуальных характеров. А поскольку индивидуальная тень присутствует в составе личности, коллективный образ может постоянно пользоваться ею для воссоздания себя. Конечно, не всегда в виде мифологического персонажа, но часто, вследствие растущего подавления и забвения изначальных мифологем, как соответствующая проекция на разные социальные группы и народы».
===========================
Плутос (др.-греч. Πλοῦτος, Ploutos — богатство, лат. Plutus, итал. Pluto) — бог богатства в греческой мифологии, сын Деметры и Иасиона, родившийся в Триполе на Крите. Часто изображался с рогом изобилия — символом плодородия и богатства.
Возможно, его имя — элемент микенских имен po-ro-u-te-u, po-ro-u-te-wo.
Плутос связан с Деметрой и Персефоной. В действительности Деметра подарила богатство — пшеницу — на свадьбе Гармонии. Его называют слепым, Зевс ослепил его, чтобы он не мог отличить честных людей, Асклепий вернул ему зрение.
Каждый, кто удостоился любви этих богинь, попадал под покровительство Плутоса, даровавшего людям обилие запасов и стад. Объединение с культом обеих богинь привело также к отождествлению Плутоса (Πλοῦτος) и Плутона (Πλούτων) или Аида (ᾍδης), так как божество мёртвых мыслилось обладателем несметных подземных богатств.
Его упоминают орфики . Действующее лицо комедии Аристофана «Плутос». Его статуя как мальчика была в Афинах . Его изображали на руках у Тихи.
В комедии Аристофана «Плутос» бог изображён слепым старцем, неспособным к справедливому распределению богатства. Затем, исцелённый в храме Асклепия, Плутос даёт богатство беднякам, отнимая его у богатых, что приводит к комическим ситуациям, когда никто не хочет работать и боги нанимаются подёнщиками к разбогатевшему бедняку.
Плутос (Pluto) в «Божественной комедии» Данте (VII Песнь Ада) — это звероподобный демон, охраняющий доступ в четвёртый круг Ада, где казнятся скупцы и расточители.
Плутос в Похвале Глупости представляется Эразму Роттердамскому единственным и подлинным отцом богов и людей.
По его мановению в древности, как и ныне, свершалось и свершается все — и священное и мирское." «От его приговоров зависят войны, мир, государственная власть, советы, суды, народные собрания, браки, союзы, законы, искусства, игрища, ученые труды, вот уж и дыхания не хватает, — коротко говоря, все общественные и частные дела смертных.» "Без его содействия всего этого племени поэтических божеств — скажу больше: даже верховных богов — вовсе не было бы на свете или они прозябали бы самым жалким образом. На кого он прогневается (Плутос), того не выручит и сама Паллада. Напротив, кому он благоволит, тому и дела нет до Юпитера с его громами.
Платон в "Горгии" упоминает трикстера Терсита среди "других мерзавцев из простого звания" (525 d). Говорит это Сократ в речи о Смерти и Аиде в диалоге, посвященном риторике. В "Государстве", в мифе Эра (так же непосредственно связанного с темой Смерти) вновь появляется Терсит, "всеобщее посмешище", выбирающий себе в Аиде облик обезьяны (620 с). О Терсите рассказывает Гомер в "Илиаде" (II, 212-277): "Вечно искал он царей оскорблять, презирая пристойность, / Все позволяя себе, что казалось смешно для народа. / Муж безобразнейший, он меж данаев пришел к Илиону; / Был косоглаз, хромоног; совершенно горбатые сзади / Плечи на персях сходились; глава у него подымалась / Вверх острием, и была лишь редким усеяна пухом. / Враг Одиссея и злейший еще ненавистник Пелида, / Их он всегда порицал; но теперь скиптроносца Атрида / C криком пронзительным он поносил...". Терсит, сценический шут, был героем в комедии Херемона ̉Αχιλλεύς Θερσιτοκτóνος (TGF, 782).
Эйрена с Плутосом
==================
Очевидно, греческий Плутос является древним праобразом современного (окультуренного) Плута, более похожего на безобидного пройдоху, гуляку, шутника, проказника.
Интересно, что устойчивого образа этого бога нет. Он старец, и он же дитя. Он слепец и зрячий. Он бог и он же демон, он мудрый слепец и зрячий глупец. Над ним все смеются и его все боятся…
Для Юнга Трикстер есть коллективный теневой образ, воплощение всех низших черт индивидуальных характеров. А, поскольку индивидуальная тень присутствует в составе личности, коллективный образ может постоянно пользоваться ею для воссоздания себя».
Леви-Строс считает, что Трикстер ... является медиатором, а потому-то в нем остается что-то от двойственной природы, которую он должен преодолеть. Отсюда двусмысленность и противоречивость его характера».
Юнг настаивает, что Трикстер «представляет собой одну из «психологем», одну из чрезвычайно древних архетипических структур психики".
Из рассуждений Юнга, создается впечатление, что базовой "направляющей", атиттьюдом для сознания является этот архетип. Трикстер (Плут) – это то, что должно быть пережито, преодолено сознанием, и в то же время не потеряно. Сознание как дерево питающееся корнями в почве этого архетипа, трансформируясь, разрастаясь, трансформирует почву, из которой произрастает. И в тоже время, как дерево, лишенное почвы обречено на умирание.
Юнг: «В своем наиболее ярком проявлении он — подлинное отражение абсолютно недифференцированного человеческого сознания, которое соответствует душе, едва оставившей животный уровень».
Этот юнговский пассаж приводит к пониманию того, почему в сказках, мифах Трикстер представлен образом животного (лиса, ворон, заяц и.т.д.) говорящего и поступающего, одевающегося, так словно он человек…
Кот в сапогах, говорите... хм, тут какая то тайна...